Пётр Семёныч прожил большую часть жизни у Черного моря — каждый его день начинался с криков чаек и звуков прибоя, а заканчивался спокойствием вечерних волн. В этом доме, построенном своими руками, он испытал и радость любви, и тяжесть утраты, воспитал дочь, которая когда-то уехала в Турцию и с тех пор словно стерлась из его жизни. Одинокие дни стали его привычкой: неспешные прогулки по набережной, чашка горячего чая и старое кресло — всё это составляло его мир. Когда же врачи объявили диагноз — саркома лёгкого, — он не впал в отчаяние, а тихо начал подводить итоги, перебирая в памяти моменты, где мог пойти иначе.
Но однажды появилась возможность — отправить снимки в Москву, к известному специалисту, который мог пересмотреть диагноз. Ответ должен был прийти через неделю — семь долгих дней, которые вдруг обрели особое значение. В эти дни Пётр Семёныч стал замечать то, что раньше ускользало: искренние приветствия соседей, запахи рыбацких сетей вечером, он вспомнил, как давно не получал простого письма от дочери. Он начал разговаривать с прохожими, помогал мальчику с разбитым велосипедом и каждый вечер садился у моря, пытаясь понять, зачем ему ещё жить и что значит это ожидание.
Когда пришло время получить ответ, сердце Петра Семёныча уже не сжималось от страха. Вместо этого он ощутил в себе не тревогу, а предвкушение — не приговора, а нового начала. Каким бы ни был вердикт столичного врача, он уже изменился: больше не просто пожилой человек, проживающий последние дни на берегу, а тот, кто нашёл в себе силу и надежду идти дальше, чувствуя цель и наполненность жизни заново.
